Защита при рассмотрении ходатайства следователя о заключении обвиняемого под стражу...

YURISTAT

Обсуждение применения мер пресечения: Заключение под стражу Одной из наиболее часто применяемых мер пресечения по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях является самая строгая из них – заключение под стражу. При этом, находящийся под стражей лишается не только свободы передвижения и, собственно, свободы, но, большинства контактов с внешним миром. Лишь редкое общение со своим адвокатом и ещё более редкие свидания с одним из близких родственников доступны лицу, заключённому под стражу. Европейским Судом по правам человека вынесено более сотни Решений-прецедентов против Российской Федерации, которыми выявлены системные нарушения российскими следственными и судебными органами положений Европейский Конвенции о защите прав человека и основных свобод при решении вопросов о применении заключения под стражу, но, в существующих российских реалиях уголовного судопроизводства мало что изменилось. Мало кто будет спорить с тем, что практика уголовного судопроизводства в России разительно отличается от того, что написано в учебниках по уголовному процессу, по которым обучают будущих юристов. Складывается впечатление, что наших следователей, прокуроров и судей обучают по каким-то другим учебникам, нежели всех других юристов. И, особенно, адвокатов. Почему так происходит? Какова причина этого явления? Можно ли изменить сложившуюся ситуацию? Эти вопросы мы обсуждали с нашими экспертами, с практикующими юристами, адвокатами, а также гражданами, столкнувшимися с деятельностью органов расследования, либо просто интересующимися вопросами уголовного судопроизводства. Сегодня в нашем тематическом блоге мы публикуем материалы очередной плановой беседы с нашим экспертом – руководителем Секции методики и методологии правоприменения в уголовном судопроизводстве Консультативно-методического (учебного) Центра «Юристат», методистом по уголовным делам Московской коллегии адвокатов «Александр Добровинский и партнёры», - Александром Михайловичем Козловым  ( http://yur.tel/ ). ВОПРОС: Александр Михайлович, что Вы можете сказать о том, почему в наших судах практически в 100% случаев удовлетворяются ходатайства следователей о применении меры пресечения в виде заключения под стражу? ОТВЕТ: Что касается статистики в 100% по страже, то, вряд ли это соответствует действительности. Всё-таки, мы знаем дела, когда судьи избирают не стражу, которую просил следователь, а иную меру пресечения. Например, - домашний арест или залог. А вот то, что в 100% случаев судами удовлетворяются ходатайства следователей в части применения меры пресечения, то, это близко к реальности. Отказы в удовлетворении подобных ходатайств следователей действительно единичны и, скорее, являются исключением в судебной практике. По поводу причины такой солидарности судей и следователей могу высказать только собственное мнение. Во-первых, менталитет следователей и судей основан на одном понимании правового положения подозреваемого, обвиняемого. Ведь большинство судей – это бывшие следователи, прокуроры и, ещё хуже, секретари судебных заседаний. Все они воспитаны системой. Помните, у Жеглова? Вор должен сидеть в тюрьме. Поговорка «дыма без огня не бывает» - воспринимается ими дословно. Если человек заподозрен, а вскоре получил статус обвиняемого, то, применение меры пресечения неизбежно. Хотя уголовно-процессуальный закон не содержит предписания об обязательном применении меры пресечения к каждому обвиняемому. Во-вторых, правосознание наших отечественных судей ещё не достигло даже в самой малой степени правосознания судей того же Европейского Суда по правам человека. Наши судьи только в последние годы в редких случаях могут сослаться на положения Европейской Конвенции или прецедентные Решения Европейского Суда в отношении России. Но, всё равно, наши судьи скорее нарушат Европейскую Конвенцию, чем будут руководствоваться ею. Все знают, что согласно нашей Конституции – человек и его права являются высшей ценностью. А в уголовном процессе высшая ценность – интересы органов расследования по раскрытию преступления. Любой ценой! Даже ценой конституционных прав наших граждан. Поэтому конституционные права уходят на второй план. Известны высказывания наших высокопоставленных чиновников, что в российских СИЗО находятся не менее половины тех, кого можно было бы не заключать под стражу, а ограничиться другой мерой пресечения, не связанной с лишением свободы. Но, здесь вопрос политико-экономический. Если сократить число содержащихся в СИЗО, значит, надо сокращать штаты ФСИН и их финансирование. Но, тогда появляются дополнительные противники идеи сокращения «населения, лишённого свободы». Так что, не всё так просто в этом вопросе. В-третьих, условия содержания в российских СИЗО приравнены к пытке. Поэтому, люди настолько боятся оказаться в этих застенках, что стараются их избежать, в том числе, скрываясь от органов расследования и судов. Зная это, наши следователи и судьи предпочитают «не рисковать». Когда обвиняемый заключён под стражу, - риски сводятся к минимуму. Здесь необходимы кардинальные реформы. Стража должна быть предварительным лишением свободы, а не истязанием. Условия содержания в СИЗО должны быть приближены к требованиям международных норм и стандартов. Тогда и число «беглецов» уменьшится. Ограничение свободы станет ограничением свободы без унижения человеческого достоинства. Хотя надо учитывать, так называемый, фактор качества правосудия. Наши граждане уже не верят нашим судам. И не безосновательно. Поэтому многие невиновные не видит иного пути, как попытаться скрыться от «неправосудного правосудия», чем довериться судам со статистикой - 99.8% обвинительных приговоров. В общем, человеческий фактор во многом определяет существующие диспропорции в работе судов, обвинительный уклон которых вряд ли у кого вызывает сомнения. Достаточно посетить наши судебные заседания, чтобы в этом лично убедиться. В-четвёртых, в российском уголовном судопроизводстве доминирует «самостоятельность следователя». В наших судах действует установка не вмешиваться в самостоятельность расследования. Если следователь считает необходимым применить меру пресечения, то, суд не ставит под сомнение эти намерения следователя, и не пересматривает этот настрой следователя, ограничиваясь принятием решения только о виде меры пресечения и её достаточности для обеспечения решения задач предварительного расследования. Более того, если уголовное дело поступает в суд с обвиняемым, находящимся под стражей, то, судья, не задумываясь, просто оставляет эту меру пресечения без изменения. Далее – если дело «стражное», то, обвинительный приговор практически неизбежен. Доводить дело до реабилитации мало кто из судей способен. Мы знаем многих судей, у которых за несколько лет работы не было ни одного оправдательного приговора. В-пятых, это сложившаяся практика. Но, такая практика не возникла ниоткуда. Адвокаты – активные участники этой практики и её формирования. То есть, ещё одна причина – отсутствие активной оппозиции адвокатуры. Ведь не секрет, что адвокатов-бойцов не более 5-10% от общего количества адвокатов. Остальные пассивно «плывут по течению», не пытаясь изменить происходящее. Постепенно адвоката стали воспринимать в судах и органах расследования, как помеху, если он начинает пытаться реально защищать своего клиента и отстаивать соблюдение законности. На примере стражи - это особенно наглядно можно наблюдать. Многие адвокаты просто смирились с реальностью и не верят, что могут что-то изменить. Поэтому одной из причин нынешнего плачевного состояния российского уголовного процесса является пассивность адвокатуры.  ВОПРОС: Александр Михайлович, поясните то, что Вы только что сказали о наглядности пассивности адвокатов при решении вопросов о страже. Но, разве не адвокаты защищают своих клиентов от возможного ареста? ОТВЕТ: Ваш вопрос напомнил мне притчу о Ходже Насреддине. Когда он сказал, что хорошо, если в доме есть простокваша. А после того, как его жена сказала, что в доме нет простокваши, Насреддин сказал, что хорошо, когда в доме нет простокваши. Аналогичная ситуация с адвокатами защитниками, когда «присутствие» адвоката равносильно отсутствию «защитника». Суть этой притчи в том, что сравнение должно осуществляться в отношении одного и того же предмета, находящегося в одних и тех же условиях, по поводу одного и того же свойства предмета и его связей с окружающими объектами. Иначе сопоставление может привести к логическим противоречиям, к абсурду. Адвокат адвокату рознь. И присутствие адвоката не всегда означает предоставление им квалифицированной юридической помощи подзащитному. Но, сейчас не об этом. Вы спросили о практике. И я скептически отнёсся к тому, что на практике обеспечивается конституционная гарантия состязательности и равноправия сторон в уголовном судопроизводстве. В том числе, поскольку адвокаты не добиваются неукоснительного соблюдения законности следователями и судьями. Достаточно изучить протоколы следственных действий и судебных заседаний, чтобы в этом убедиться. Но, причина не в самом адвокате, как в конкретном лице, а в системе обучения юристов и управлении адвокатским сообществом. Многие адвокаты просто не знают, что делать, столкнувшись с противоправными действиями следователя или судьи. С другой стороны, во многом следователи и судьи ведут себя так ровно настолько, насколько им позволяют сами же адвокаты. Адвокаты – это противовес. И если противовес легче, то, перевешивает другая сторона. Мы должны понимать, что российская следственная и судебная практика создана не только следователями и судьям, но, и адвокатами, которые по разным причинам не вступают в конфликт со следователем или судьёй, предпочитая идти на поводу у следователей и судей. Бывает и так, что адвокат вступает в конфликт, но, профессионально будучи не подготовленным к такому противостоянию, он уступает должностным лицам, за которыми стоит мощная государственная машина. И если следователь и судья в десятках случаев безнаказанно нарушали закон, то, они нарушат закон ещё не один раз, будучи уверенными в своей вседозволенности и безнаказанности. Такой судья смотрит на активного адвоката защитника, как на белую ворону. Что же касается следователей, то, они вообще не реагируют на защитника. Это интересная тема для самостоятельного обсуждения. Позволю себе напомнить о публикации нашего Центра - «этапы неквалифицированной защиты», которая была целиком посвящена именно этой проблематике. Наши читатели во многом согласились с доводами, которые мы представили. Пассивность защитника – это второе по значению зло для обвиняемого. Первое – когда защитник не защищает, а вредит. Неважно, злонамеренно или по причине непрофессионализма. Важен результат для защищаемого. И этот результат – плохой. Нежелательный. Когда подзащитного берут под стражу – это очень плохой результат работы адвоката защитника. Здесь клиенту необходимо понять, почему результат защиты такой, а не другой. У клиента возникает закономерный вопрос - мог бы этот результат быть другим, если бы в деле участвовал другой адвокат? Ответ на этот, казалось бы, простой вопрос, вовсе не так прост. Даже у самых известных и считающихся лучшими адвокатов их клиентов брали под стражу. Так что, корень проблемы кроется не в этом. Бывает и так, что пассивность адвоката более полезна, чем активность. Давайте немного перефразируем – умная пассивность более оправданна, чем глупая активность. Теперь никто с этим утверждением не будет спорить? Но, КАК и ПО КАКИМ критериям разграничить умную пассивность от глупой и, соответственно, глупую активность от умной? Кто сможет дать ответ?! Мы готовы привести немало примеров, когда действия адвоката казались пассивными, но, через некоторое время клиент радовался, что адвокат не сделал того, что могло навредить. Или, что чаще нами наблюдалось, адвокат проявляет активность, но, вскоре оказывалось, что адвокат сглупил, поспешил и его клиент оказался в очень затруднительном положении. Лучше бы адвокат ничего не делал. Но, об этом мы говорим, когда видим последствия. Причём, последствия нежелательные. Как говорится, знали бы, где упадём, там подстелили бы соломки. Что касается стражи, давайте смотреть правде в глаза. Посетите любое судебное заседание суда первой или апелляционной инстанции, где рассматривается дело о заключении под стражу. Обратите внимание на действия адвоката. В лучшем случае – он высказывает своё мнение по ходатайству следователя или в отношении постановления судьи. Но, мнение адвоката, даже хорошее мнение, - это не доказательство! Адвокат априори не является источником доказательств!!! А судебное решение должно быть основано на доказательствах. Которые представлены сторонами и которые исследованы в судебном заседании. Теперь понятно, что означает «пассивность» адвоката защитника?! Если он ограничивается только высказыванием своего мнения – это не просто пассивность. Это – отсутствие защиты. Ничем не подтверждённое мнение – это пустой звук. Даже если это мнение произнесено громко и красиво. Вот что понимается мной под пассивностью адвоката защитника. ВОПРОС: Думаем, нашим читателям будет интересно узнать о правильных действиях адвоката защитника при решении вопроса о заключении под стражу, что Вы можете посоветовать нашим читателям? ОТВЕТ: Я не возьму на себя смелость расценивать свои слова, как истину или единственно правильную правовую рекомендацию, поэтому, выскажу лишь свои соображения в самом обобщённом виде, понимая, что каждое уголовное дело имеет свои особенности. В том числе, по вопросу выбора меры пресечения. Кстати, тот же Европейский Суд не считает нарушением избрание стражи при наличии только лишь подозрений следователя по поводу совершённого преступления и личности лица, в отношении которого решается вопрос о мере пресечения. Европейский Суд допускает, что для применения заключения под стражу вначале достаточно обоснованного подозрения о причастности данного лица к совершению конкретного преступления, в связи с которым возбуждено и расследуется уголовное дело. Каждое уголовное дело индивидуально и каждый обвиняемый индивидуален. Наличие случайных факторов может предопределить судьбу человека, попавшего в поле зрения органов расследования. Не всегда сразу можно разобраться во всех деталях подозрения, возникшего у следователя. Однако, мы можем рассмотреть некую типичную, смоделированную нами ситуацию, исходящую из нормативной модели правоотношений между субъектом правоприменения, обвиняемым и защитником. Во-первых, надо спокойно оценивать ситуацию. Обычно следователь имеет право ходатайствовать перед судом об избрании заключения под стражу на основании одной лишь тяжести совершённого преступления и обоснованного предположения, что именно данное лицо причастно к совершению данного преступления. Для суда при решении вопроса о мере пресечения этого будет достаточно. С другой стороны, это не означает, что оспаривать действия следователя бесполезно. Напротив, адвокат защитник должен оспаривать перед судом эти действия следователя. Если, конечно, для этого имеются достаточно убедительные доводы о возможности ограничиться иной, более мягкой мерой пресечения. В этой ситуации адвокат располагает данными о личности подзащитного и состоянии его здоровья, изложенными в справках и характеристиках, а также в показаниях близких родственников, сослуживцев, знакомых. Можно подготовить поручительства, ходатайствовать об избрании залога, ссылаться на наличие иждивенцев, которые пострадают, если кормилец будет изолирован от общества и не сможет содержать семью. Одновременно надо поработать с текстом ходатайства следователя, где излагаются сведения о совершённом преступлении, а также с материалами уголовного дела, которые следователь направил в суд в подтверждение своего ходатайства. С этими материалами адвокат вправе ознакомиться до их рассмотрения судьёй. Адвокат вполне способен оценить перспективу этих материалов и с точки зрения интересов органов расследования, и с позиции защиты. Это является основой для выработки тактики действий адвоката не только в суде первой, но, и в суде апелляционной инстанции. В судебном заседании адвокат добивается от суда проверки выводов следователя по всем его утверждениям, изложенным в ходатайстве перед судом об избрании заключения под стражу. Если же, вопреки всем стараниям адвоката, судья избирает заключение под стражу, то, надлежит обжаловать постановление судьи. Это надо делать, хотя бы с той целью, что это пригодится в будущем. Ведь тот же Европейский Суд допускает лишь начальное избрание меры пресечения при наличии обоснованных подозрений следователя. Но, с течением времени одних этих подозрений будет уже недостаточно. Чтобы продлить содержание обвиняемого под стражей, следователю надлежит представить суду веские доводы о невозможности применения иной меры пресечения, не связанной с заключением под стражу. Эти доводы должны быть подкреплены доказательствами, в надёжности которых должен убедиться суд. Во-вторых, адвокату защитнику необходимо знать, как действовать в суде с максимальной убедительностью. Если, как мы сказали, адвокат ограничивается лишь высказыванием своего мнения по поводу доводов следователя, то, этого недостаточно для того, чтобы признать действия адвоката защитника эффективными. Любое судебное постановление, в том числе о мере пресечения, должно быть основано на юридических фактах, установленных в судебном заседании. Для этого установлена процедура судебного заседания. Юридические факты позволяют применить нормы уголовно-процессуального и уголовного закона. Соответственно, отсутствие (не установление) таких юридических фактов не позволяет применить нормы УК и УПК РФ, на которых должно быть основано постановление судьи, выносимое по результатам судебной проверки ходатайства следователя об избрании заключения под стражу. Задача адвоката защитника заключается не просто в участии в судебном заседании в форме присутствия, а в активных действиях по исследованию доказательств, представленных следователем. Адвокат обязан убедить суд в том, что представленные следователем доказательства предположительны настолько, что не могут подтверждать наличие у следователя обоснованного предположения о том, что именно данный обвиняемый (подозреваемый) совершил расследуемое преступление. Итак, первое – это оспаривание обоснованности подозрений. Здесь не следует акцентировать внимание на обоснованности обвинения, поскольку следователь предоставляет в суд не доказательства обвинения, а доказательства необходимости применения в качестве меры пресечения именно заключения под стражу, а не, например, залог. На это ориентирует и Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 19.12.13 г, № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога». Адвокату предстоит убедить суд в том, что представленные следователем материалы позволяют предполагать о необходимости применения одной из мер пресечения, предусмотренных в ст.98 УПК РФ, но, не обуславливают применение именно заключения под стражу, как единственно возможной в данном случае меры пресечения. В-третьих, следователи обычно ограничиваются только обвинительными доказательствами, подтверждающими факт совершения преступления. На это целесообразно обратить внимание суда, сказав, что следователь действовал односторонне и не учёл наличие иных обстоятельств, которые должен был установить следователь. Вместо следователя эти обстоятельства выяснил адвокат и он представляет суду источники сведений об этих обстоятельствах. В-четвёртых, может оказаться действенной просьба к суду о выяснении у следователя наличия или отсутствия реальных данных, на основании которых следователь пришёл к своим убеждениям. Например, о том, что обвиняемый способен совершить действия, перечисленные в ст.97 УПК РФ. Необходимо исходить из того, что постановление судьи не может быть основано только лишь на предположениях. Должны иметься реальные источники подозрений и обязанность суда заключается в осуществлении проверки этого наличия. От вопросов к следователю может многое зависеть. Соответственно, задачей адвоката является правильное формулирование этих вопросов. Например, следователь указывает в своём ходатайстве, что у органов расследования имеются основания полагать, что обвиняемый может воспрепятствовать расследованию уголовного дела, может оказать воздействие на свидетелей. Адвокат задаёт вопрос следователю – Вы можете представить суду основания Ваших подозрений? И после ответа следователя, адвокат задаёт вопрос – это Ваши предположения? Если следователем не проведены следственные действия по проверке показаний обвиняемого, то, необходимо задать вопрос – были ли проверены следователем показания обвиняемого и устранены ли противоречия между показаниями обвиняемого и лиц, свидетельствующих о его причастности к совершению преступления? По результатам исследования представленных следователем материалов уголовного дела и представленных адвокатом дополнительных доказательств стороны выступают перед судом с окончательными мнениями по поводу установленных в судебном заседании фактических обстоятельств дела о страже. Обратите внимание – мной специально сделан акцент на то, ЧТО именно должно быть положено в основу выступления адвоката защитника – это правовая оценка исследованных в судебном заседании материалов, их содержания. Иными словами, адвокат обращает внимание суда на то, что доводы ходатайства следователя не нашли своего подтверждения в судебном заседании! Значит, суд не вправе удовлетворять ходатайство следователя, если его доводы основаны только и исключительно только на голословных предположениях следователя. И, при этом, не опровергнуты иные версии о непричастности обвиняемого к совершению преступления, и возможности применения иной меры пресечения, не связанной с заключением под стражу. ВОПРОС: В Вашем Спецкурсе подготовки защитников по уголовным делам предусмотрена тема занятия о действиях адвоката защитника при избрании судом меры пресечения в виде заключения под стражу. Скажите несколько слов об этом занятии, насколько оно полезно для молодых адвокатов?   ОТВЕТ: У нас предусмотрены варианты такого занятия – в форме тренинга и в форме практикума. Кроме дидактических аспектов, эти формы занятий отличаются по степени вовлеченности слушателей во взаимодействие с руководителем занятия. Например, во время тренинга мы используем связку «судья – адвокат защитник», где в качестве судьи может выступать один из слушателей, а в качестве адвоката защитника – другой. В ходе отработки действий адвоката защитника слушатели меняются местами. Все действия адвоката защитника обсуждаются со слушателями. Прорабатываются разные варианты действий судьи, в том числе, и направленные на явное, активное противодействие осуществлению адвокатом защитником своих полномочий. Результатом тренинга является выработка некоего плана действий адвоката защитника, участвующего в судебном заседании при рассмотрении судьёй ходатайства следователя о заключении подозреваемого, обвиняемого под стражу. Главное – это понимание позиций противоположных сторон – с одной стороны адвокат защитник, с другой – судья. Хотя по закону судья не является стороной в уголовном деле, но, практикующие адвокаты знают, что первым «обвинителем» в суде является, как раз, сам судья. Цель занятия – выработка у слушателей уверенности в своих действиях. Последнее зависит от убеждённости адвоката в своей правоте, правильности понимания закона, регламентирующего порядок рассмотрения вопроса о мере пресечения и основания для её применения. Если адвокат не убеждён в своих собственных действиях, то, маловероятно, что удастся убедить в этом судью. Второе – это умение донести своё убеждение до судьи. При проведении практикума мы прорабатываем письменные задания, одними из специально подготовленных нами вопросов в которых являются вопросы о том, что может предпринять адвокат защитник для реализации позиции защиты. Адвокат выходит в процесс только при условии наличия у него чётко продуманной позиции защиты, включающей в себя тактику её реализации. В противном случае адвокату нечего делать в судебном заседании. После проведения занятия наши слушатели убеждаются в этом непосредственно, испытывая затруднения при выборе действий в той или иной ситуации, максимально приближенной руководителем занятия к реальностям нашего отечественного уголовного судопроизводства. Что касается полезности, то, полезным будет всё, что направлено на получение новых знаний, на обмен опытом, на выработку и закрепление навыков и умения осуществлять функции защитника во всём многообразии возможностей делать это максимально эффективно, наиболее действенно и, по-настоящему, результативно. Со своей стороны, мы не ограничиваемся передачей слушателям каких-то статичных знаний. Уголовный процесс – это, прежде всего, динамика. Поэтому методические цели наших занятий включают в себя активные элементы взаимного обмена информацией. Элементы «мозгового штурма» включены в наши занятия самым непосредственным образом. Ведь закрепление практических умений и навыков более устойчиво, если обучаемый сам находит путь решения возникшей проблемы, сам выбирает наиболее оптимальный ответ из нескольких альтернатив. Отсюда и уверенность в себе, что ответ найден самостоятельно в ходе размышлений, а не в виде подсказки или получения готовой рекомендации извне. Для нас слушатели – это источник новой информации. Каждое наше занятие обогащает нас самих. Из общения со слушателями мы черпаем примеры для последующих занятий. Таким образом, происходит обобщение информации о реальных ситуациях, с которыми сталкивались наши слушатели. Иногда, полезнее обсудить именно эту ситуацию, а не ту, которая была подготовлена руководителем занятия. В этом 2015 году мы планируем апробацию ещё нескольких тем занятий нашего Спецкурса. Окончательно мы определимся в течение ближайших двух-трёх месяцев. …  …  … …  …  … ((Материалы беседы приведены в сокращении))

Секция методики и методологии правоприменения в уголовном судопроизводстве

 

http://yandex.ru/yandsearch?lr=213&text=Yuristat&csg=713%2C1880%2C8%2C8%2C0%2C0%2C0&suggest_reqid=3839545141277752320670704854184